понедельник, 13 марта 2017
Эксцентричные близнецы вернулись. Билл и Том временно покинули Лос-Анджелес, который они выбрали в качестве своего родного города, чтобы провести в Берлине репетиции предстоящего мирового тура и промо нового альбома. В них не осталось ничего от немецкой подростковой рок-группы: теперь братья играют электро-поп, а песни уже давно исполняются на английском языке. Истерия улеглась. Так же, как и волосы Билла.
Билл, ваш новый альбом называется «Dream Machine». Ты уже решил, какую свою мечту ты исполнишь в первую очередь?
Билл: Встретиться с инопланетянами (ухмыляется). Надеюсь, я буду еще жив, когда они прилетят на Землю. Еще я бы с огромным удовольствием слетал на другие планеты.
Ты веришь в инопланетян?
Билл: Да. Было бы неразумно полагать, что кроме нас никого нет. Конечно, в этой безграничной Вселенной есть и другие формы жизни. Бесконечность сложно осознать. Нам кажется, что всему когда-то приходит конец. Мы вырастаем с этой установкой и так воспринимаем мир.
читать дальше
Обложка вашего нового альбома напомнила мне научно-фантастический сериал «Очень странные дела». Это случайность?
Билл: Мы все большие фанаты этого сериала. Он нас вдохновил, да. А еще нас вдохновили «Инопланетянин» и «Останься со мной» - это научно-фантастические фильмы 80-х годов.
Вы сами полностью написали, сыграли и спродюссировали новый альбом. Насколько важна для вас свобода?
Билл: Мы впервые сделали все сами от А до Я. Нам всегда было важно быть настоящими, но когда ты работаешь по контракту при большой звукозаписывающей студии, ты находишься в рамках и должен идти на компромисс. Со временем нам стало важнее делать то, к чему у нас лежит душа. Это настоящая роскошь, и в этот раз мы получили такую возможность.
Песня «Easy» - о беззаботной юности. Была ли она у тебя когда-нибудь такой?
Билл: Я думаю, она у меня была намного раньше, чем у других. У нас с Томом все происходило на удивление рано. Возможно, из-за того, что мы всегда были вместе и развили в себе огромную самоуверенность. Мы тусовались с друзьями, втихаря курили травку и пили алкоголь. Обернувшись назад, хочется воскликнуть: «Ну и ну! Он был еще слишком маленький!» (смеется). Но я рад, что я это сделал и все это знаю. Даже когда мы позже пришли к успеху, мы иногда брали перерывы, чтобы потусить с друзьями. И наши тусовки были чуть более экстремальными, чем у других. Мы прятались в нашем доме или улетали на Мальдивы. Но беззаботные периоды жизни тоже были.
Живешь ли ты сейчас в Лос-Анджелесе более свободной и юношеской жизнью, чем тогда?
Билл: Конечно. Между 18 и 21 годами все было не так хорошо. В какой-то момент я не знал, как долго мы еще сможем это терпеть, как долго я еще смогу это выносить. В 2010 году мы с Томом улетели в Америку, мы удрали, мы сбежали от успеха и всех его издержек. Это было нашим спасением. Если бы мы этого не сделали… Благодаря тому, что мы теперь находимся на расстоянии, мы снова можем делать музыку и получать от этого удовольствие. Помимо карьеры у меня есть жизнь – жизнь в полном смысле этого слова. С социальными контактами, людьми, друзьями. Раньше всего этого не было. Поэтому не было вдохновения и удовольствия от работы.
У тебя сейчас такая жизнь, о которой ты мечтал, будучи еще мальчиком?
Билл: Абсолютно! Иногда мы с Томом сидим в Лос-Анджелесе, осматриваемся и смеемся сами над собой. Как же классно – мы сидим сейчас здесь, в этом красивом доме в Калифорнии, наша жизнь наполнена музыкой, с которой связана наша карьера. Это всегда было нашей мечтой. Когда меня в 12 лет спрашивали, кем я хочу стать, я отвечал: «Певцом». Это невероятно: я могу ездить по всему миру и проживать эту жизнь.
В одной из песен ты поешь: «Я ищу что-то новое». Что ты ищешь? Что тебя заводит?
Билл: То, что вызывает выброс адреналина. Я люблю экстремальные вещи. Я бы с удовольствием поработал один год полицейским и побывал на выездах по тревоге, на которых можно погибнуть.
Значит, Лос-Анджелес – это то, что тебе нужно.
Билл: Да (смеется). Я люблю прыжки с парашютом или веревкой и американские горки. Также я хотел бы когда-нибудь создать собственную линию одежды. И я бы очень хотел иметь свой ночной клуб – самый крутой во всей Европе. Хотя здесь, в Берлине, тоже есть крутые клубы. Я люблю клуб «Berghain».
В Берлине в музее мадам Тюссо есть твоя восковая фигура. Ты там был?
Билл: К сожалению, нет. Я видел ее только на фотографиях. Но я бы с удовольствием там побывал.
Ты бы хотел, чтобы твою восковую фигуру переодели в соответствии с твоим новым стилем?
Билл: Конечно! Я уже спрашивал, нельзя ли ее переодеть в другую одежду. Нет. Потому что восковая фигура была изготовлена именно под ту одежду, которая на ней сейчас. Тогда я спросил, не могут ли они изменить ей прическу, потому что эта прическа уже не актуальна. Тоже нет. Для этого пришлось бы сделать вторую восковую фигуру.
Тебе теперь мешает тот твой образ?
Билл: Нет, совсем нет. Я все еще хорошо помню, как я себя чувствовал в то время. Я был таким, я так выглядел. Все в порядке. Но сейчас я бы так не оделся. Я всегда был настоящим. Когда я смотрю назад, мне не хочется ничего менять.
Никто больше не кричит при вашем появлении?
Билл: У наших фанатов, так же, как и у нас, уже появились морщины (смеется). Но в любом случае они дают нам особую энергию. Каждый снимает нас на камеру. Это гораздо лучше, чем просто сидеть, есть попкорн и смотреть. В зале присутствует энергетика и это круто. Когда я хожу на другие концерты, я часто пребываю в шоке от того, как там спокойно. И тогда я думаю: «Если бы я стоял на сцене, и у меня была такая публика, я бы задумался – может, что-то не так?»
Что ты подумал, когда Дональда Трампа избрали президентом?
Билл: Я был в шоке. В какой-то мере Лос-Анджелес можно сравнить с Берлином: Берлин, как аппендикс внутри Германии – этот город многонационален, открыт миру и современен. Но есть и такие части Германии, где это не так. Например, Саксония-Анхальт, откуда я родом. Это просто ужасно! В Америке то же самое: Лос-Анджелес – это большой аппендикс, где вряд ли кто-то голосовал за Трампа.
Как ты провел день выборов?
Билл: В тот день мы с друзьями сидели перед телевизором и собирались праздновать победу Хиллари. Вместо этого мы были в шоке. Мы растерянно сидели перед телевизором и просто не могли в это поверить. Во всем городе был настоящий траур. Я выходил на улицу и протестовал. Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло. К сожалению, в некоторых районах США людям не хватает образования, поэтому они выбирают кого-то вроде Трампа. После ухода такого президента, как Обама, победа Трампа кажется еще более пугающей.
В песне «Аs young as we are» ты поешь о ранней смерти. Тебе 27. Ты когда-нибудь думал о «Клубе 27»?
Билл: Нам много кто говорил о «Клубе 27». Они хотели, чтобы мы были осторожны. Я весело провожу время и иногда теряю чувство меры. Я всегда последним ухожу с вечеринок. Мы с Томом вообще не отмечали наш 27-й День рождения – не было никаких наркотиков, никакого алкоголя. Мы поехали на природу, в национальный парк. Только мы вдвоем и наши собаки. В общем, мы все сделали наоборот.
Чего еще ты хотел бы добиться?
Билл: Мы бы хотели выступить в Австралии. Я знаю, что и там у нас есть фанаты. А в личном плане… Я бы хотел снова влюбиться. Было бы прекрасно.Перевела валентина483 специально для tokiohotel.ruисточник
@темы:
Tom Kaulitz,
press,
Tokio Hotel,
2017,
Bill Kaulitz,
interview