welt.de: "Никому больше не нужны автографы"

[aliensworld]

Когда-то близнецы Каулитц сбежали в Америку от сталкеров. Теперь Tokio Hotel вернулись с новым альбомом "Kings of Suburbia". Разговор о поддельных документах, эротических видео и питьевой зелени.

Все что вы читали о Tokio Hotel соответствует действительности: они повзрослели, в своем новом альбоме "Kings of Suburbia" они показали самый лучший и самый сумасшедший денс-поп, который когда-либо слышали в Германии; также они сами пишут музыку. А именно в Лос Анджелесе (большую часть), поскольку близнецы живут на данный момент там. Для своего интервью Билл, Том, Георг, Густав и пес Пумба пригласили нас в подвальчик в Берлине.

Die Welt: Как переносит путешествия Пумба?

Билл Каулитц: Он летел на самолете впервые, но чувствует себя хорошо.

Die Welt: Разве собакам, которые путешествуют, не нужно переждать длительный карантин?

Билл: Я знаю один хороший фокус.

Том Каулитц: Только не рассказывай.

Билл: Почему это? Я говорю, что он служебная собака и потому ему разрешается все время находится со мной в салоне самолета.

Die Welt: Можно ли назвать Tokio Hotel первыми немецкими поп-беглецами или нет?

Том: Клевое слово.

Die Welt: Каково вам было, когда вы решили покинуть страну из-за преследований фанатов?

Билл: Мы тогда быстро отреагировали. Ситуация с фанатами уже продолжительное время не поддавалась контролю. Но последней каплей стало незаконное проникновение в наш дом. Мы вернулись домой, вся моя комната была перевернута верх дном: мое нижнее белье, мои фото, все валялось в беспорядке. Перед дверями стояло тридцать человек, кто-то из них был причастен к взлому, некоторые просто были свидетелями. Но полиция сказала: "Да, к сожалению мы сами не знаем, кто это был, это вам не сериал "CSI: Mайами"." Не было никакой поддержки, мы были беззащитны. Полиция сказала, что сталкерство бывает только в личных отношениях, нам придется как-нибудь с этим смирится, если мы хотим быть успешными.

Том: Тогда мы и сказали: "Окей, мы сваливаем".

Билл: Сначала мы жили в отеле в Хайлигендамме и обдумывали, что же нам делать дальше.

Том: Тогда же мы начали подыскивать себе дом по интернету, поехали домой, упаковали все вещи и просто улетели в ЛА.

Die Welt: Но разве вы не были злы на этих так называемых фанатов?

Билл: Время от времени у меня такое бывало. Я бы легче к этому относился если бы дело касалось только меня, а не друзей и семьи. К нам никто больше не мог приходить, потому что люди не хотели в это ввязываться, не хотели, чтобы их фотографировали вместе с нами. Даже наша горничная отказалась работать у нас. И это я тоже могу понять.

Die Welt: Что вы рассказываете в США, когда вас спрашивают, кто вы по профессии?

Билл: Обычно мы ничего не говорим. Они считают это очень странным.

Том: Там люди обычно сразу же рассказывают, чем занимаются, и начинают трещать о своих успехах.

Билл: Но если ты говоришь, что занимаешься музыкой, начинаются допросы с пристрастием. Как называется группа, насколько вы успешны? Иногда другие люди рассказывают о наших альбомах и турах, и мне это неприятно, я бы так никогда не поступил. Также я часто говорю, что не прочь бы заняться фотографией. Как-то раз водитель с которым я сидел в машине, как назло оказался фотографом и он спросил, какие линзы у меня любимые, Nikon или Canon? Бля, так неудобно получилось.

Том: Да, а чтобы ты сходу ответил, если бы спросили о твоем роде деятельности?

Die Welt: "Я богатый наследник"?

Билл: И то правда, мы как-то такое проделали в Майами. Там был чувак, который нас все время бесил; мы ему сказали, что учимся, а такие автомобили у нас потому, что у наших родителей много денег. Но он нам не поверил и сказал, что мы выглядим как хороший материал, с которым можно работать. Потом он захотел поехать с нами в студию, поскольку решил, что мы выглядим как певцы.

Том: Он потом сразу же позвонил какому-то менеджеру. "Вот ваш менеджер, теперь вы будете делать музыку".

Die Welt: В чем больше всего проявилась свобода, когда вы переехали?

Билл: В том, что когда мы просыпались, открывали двери - а перед ними никто не толпился. После четырех прожитых там лет, я все еще не знаю своих соседей, понятия не имею, как они выглядят или как их зовут. Тут все намного более анонимно. Я могу выйти на улицу в бейсболке и трениках. Здесь [в Германии] мне приходится снова привыкать не высовываться и надевать солнечные очки.

Die Welt: Вы собираетесь посетить вечеринки, пока вы в Германии?

Билл: Без охраны, вряд ли. Но в прошлом году мы побывали на отличной вечеринке в Гамбурге. Это был абсолютно темный клуб, там ничего нельзя было рассмотреть.

Toм: И там не было никаких гребаных VIP-уголков.

Билл: Всегда все зависит от клуба. Например, я слышал что в "Berghain" нет вообще никаких VIP-уголков и мест.

Том: И мне нужно, чтобы со мной было много народу, чтобы чувствовать себя уютно.

Die Welt: Вы рассказывали, что ежедневно бодрствуете до шести утра. То есть, не видите солнечного света. Это же влияет на психику!

Георг Листинг: (бормочет) Это может быть одной из причин.

Том: Пока мы писали альбом, мы никогда не ложились спать раньше семи.

Билл: А в 12 часов ночи начиналась вторая половина нашего рабочего дня, поскольку начинались звонки и приходили е-мэйлы из Европы. Так что мы видели белый свет 5 часов в день. И мы выгуливаем собак.

Tом: Но мне, конечно, хочется это изменить.

Билл: Нам постоянно этого хочется, только вот не получается. К тому же в ЛА преобладает совсем другой стиль жизни; там встаешь рано, занимаешься йогой, пьешь смузи с зеленью.

Том: В одном из магазинчиков на углу рядом с нами есть зелень, трава, то есть.

Георг: Съедобная?

Том: Нет, для напитков. Их пьют залпом, и они должны невероятно заряжать энергией. Но на вкус, как будто ты вылизываешь газон.

Die Welt: Вы также рассказывали, что ни разу не покупали йогурт, потому что были слишком заметны, чтобы делать покупки в супермаркете. Как вы это делаете в огромных магазинах в США?

Toм: Наверное, я до сих пор не могу эффективно совершать покупки. Я покупаю либо слишком мало, либо слишком много.

Билл: Нельзя ходить за покупками, когда ты голодный. Но в США ты можешь все есть уже в магазине, там все вечно ходят с открытыми пакетиками чипсов.

Toм: Мы тоже так делаем! А здесь так можно?

Густав Шефер: Да, когда я голоден, я тоже так делаю. Потом на кассе у меня только пустой пакетик.

Георг: Но это же отвратительно, отдавать корзину для покупок с грязными ручками.

Die Welt: Что вы делаете в первую очередь, когда прилетаете в Германию?

Билл: В первую очередь мы арендуем автомобиль, чтобы Том мог поездить по автобану. А бабушка всегда печет пирожки со сливами. Большинство из них замораживают, потому что они не знают когда именно мы приезжаем.

Toм: А еще пирожки с ревенем. Это при том, что сейчас ревеня нет потому, что не сезон. Я как-то сказал об этом и меня обсмеяли, но откуда мне было знать, что они так делают?

Билл: Я скучаю по всей немецкой выпечке.

Toм: Мы уже подумывали о том, чтобы открыть булочную с немецкой выпечкой.

Die Welt: Вы воспользуетесь возможностью, пока вы в Германии, отпраздновать юбилей падения Берлинской стены со своими семьями в Магдебурге?

Билл: Нет.

Георг: Люди его отмечают?

Густав: Все ходят на головах и радуются, что они свободны!

Toм: Вообще, третьего октября мы всегда всей группой вместе слушаем Девида Хассельхоффа.

Die Welt: В Германии что-то изменилось за последние несколько лет?

Билл: Звукозаписывающие компании стали меньше. И каждый фан хочет теперь только селфи с тобой. Им теперь совершенно не нужны автографы. Поэтому мы задаемся вопросом, а нужны ли нам вообще карточки для автографов. Раньше не было ни твиттера, ни инстаграма. А звукозаписывающие фирмы вечно рассказывали нам о закачках, стриминге. Иногда я вообще не понимал, о чем идет речь.

Toм: Я не понимаю, как можно на халяву слушать песни, но это все равно засчитывается для чартов.

Билл: Когда мы начинали, эти рынки только формировались, к тому же наш альбом был раскуплен. Теперь есть множество способов скачать музыку. Не знаю, будут ли вообще существовать звукозаписывающие компании через десять лет.

Die Welt: В вашем новом видео вы не только целуетесь с многими людьми, но Билл так же уединяется с широкоплечим мужчиной, который потом становится перед ним на колени в лифте, чтобы проделать с ним недвусмысленные сексуальные действия. Как часто вас спрашивали в последние дни о том, что вы наконец-то признали свою бисексуальность?

Билл: Я думал, меня будут об этом чаще спрашивать. Идея видео - и это то чем я живу и во что верю - в том, что мы не можем определить любовь. И это прекрасно. Любовь выше пола, религии и веры. Кто знает, с кем мы столкнемся в лифте. То, что мне поставили этот вопрос, лично я считаю более интересным аспектом. Все должны любить того, кого они хотят и когда хотят.

Перевод LiebchenHerz для ALIENS WORLD
Копирование и размещение только с ссылкой на сообщество: aliensworld.diary.ru!
источник