porn star in the afternoon | 152
источник
Интервьюер: Больше спасибо, что пригласили нас, это большая честь! Что ж, давайте начнем?
Билл: Ага!
И: Многое изменилось с момента выхода вашего последнего альбома “Humanoid” в 2009 году, прошло 5 лет, а альбому «Schrei» уже 10 лет. В чем отличие процесса записи на этот раз?
Билл: Я думаю, основное отличие этого альбома ото всех предыдущих в том, что его продакшеном мы полностью занимались сами. У нас появилась домашняя студия – этого у нас никогда раньше не было. Весь процесс был совершенно другим, потому что у нас не было временных ограничений… (Пумба пытается съесть микрофон) Пумба! Да, у нас не было временных ограничений или чего-то подобного, так что мы просто писали и создавали музыку в студии, не имея ни малейшего понятия, когда будем ее выпускать. Нашей целью было просто создать такой альбом, какой будет нравиться нам самим, записать песни, которые будут нам по душе и которыми мы останемся довольны. Сделать альбом, которым мы будем довольны он начала и до конца.
читать дальшеТом: Мне кажется, что поменялось все! Как ты и сказал, нашему первому альбому уже 10 лет. Конечно, за 10 лет много всего происходит. Я имею в виду, тогда нам было 15 лет, а сейчас уже 25… Я думаю, произошло развитие нас как группы, полностью изменился процесс звукозаписи, продакшена и исполнения нами музыки. Мы выросли и как артисты, авторы песен, продюсеры. Все это изменилось за 10 лет. Думаю, единственный из нас, кто не развился абсолютно – это Георг… (Билл смеется) И… Но, кроме этого…
Георг: Я все еще как новенький.
Том: Он все еще плохой басист. Но, кроме этого, думаю, изменилось все…
Билл: Но естественным образом!
Том: И так и должно происходить. Было бы ужасно, если бы группа осталась такой же, какой была… Если бы мы до сих пор были так плохи во всем, что касается игры на инструментах и выступлений, и все такое, как в 15 лет.
И: Так здорово, что вам удается оставаться неразлучными. Многие группы, особенно такие молодые… Нельзя предугадать, что ждет тебя впереди, а вы так много пережили вместе. Почему вы до сих пор вместе? Что связывает вместе вашу группу?
Билл: Думаю, тот факт, что мы вместе выросли. Мы друзья, мы познакомились, еще когда жили в крошечном городке. И там они были единственными музыкантами нашего возраста. Так что мы просто сошлись и стали друзьями.
Том: К 15 годам, когда мы выпустили первый альбом, мы уже были группой 5 лет!
Георг и Билл: Да.
Том: Уже 5 лет мы играли вместе.
Билл: Мы знаем друг друга уже очень давно и, мне кажется, мы стали очень близкими друзьями… Не знаю. Мы как будто семья. Я думаю, у нас никогда не дойдет до того, чтобы мы постоянно ругались и больше не могли смотреть друг другу в глаза. Мы точно знаем, где для каждого из нас проходит черта, в какой момент ее переступишь. Иногда делаешь это намеренно, иногда сдерживаешься. Мы можем рассориться и забыть об этом секунду спустя. Мы на самом деле как братья, и мы знаем друг друга очень хорошо. Думаю, именно поэтому уже длительное время у нас все складывается.
И: За то время, что вы провели в Калифорнии, осуществляли ли вы какие-либо другие художественные задумки? Или же сконцентрировали только на музыке? Может, кто-то из вас начал рисовать или что-то еще?
Том: Нет, не знаю… Я думаю, сконцентрировались на нашей музыке, когда мы с Биллом переехали в ЛА. И после того, как мы с Биллом туда переехали, нас все время спрашивали: «А как это отразится на группе? Ведь половина группы осталась в Германии, как же вы с этим справитесь? Как будете работать над альбомом?» Но ничего не изменилось. Мне кажется, на такой шаг можно решиться, только если вы очень близки. Когда вообще не стоит вопроса о распаде группы и о том, что в отношениях появятся проблемы и странности, если двое из вас будут жить на другом континенте. И у нас все получилось. Мы сфокусировались на музыке. Билл всегда бы заинтересован в моде, он пытается делать что-то вроде нее. Но, за исключением этого, музыка для нас была на первом месте, мы сконцентрировались на работе в студии, написании песен и продакшене.
И: Что вам больше всего нравилось в жизни в ЛА? И какое место вы считаете своим домом?
Билл: Сейчас мы чувствуем, что… Сказать по правде, я бы мог хоть завтра переехать в любую в другую страну или город, и покуда со мной будет мой пес, мой брат, моя семья и друзья, это место я буду считать своим домом. Думаю, причина в том, что мы выросли на чемоданах, понимаете? Я помню, что первая собственная квартира появилась у нас с Томом, когда нам было всего 15! Мы съехали [от семьи] в 15 лет. А потом мы так долго были в дороге… Не знаю, я легко обустраиваюсь где угодно.
Том: Да.
Билл: Но сейчас я бы, конечно, назвал нашим домом Лос-Анджелес. Но это может измениться.
Том: Но это совершенно не связано со страной или городом, в котором мы живем. Важен именно сам дом и то, что происходит в нем.
Билл: А что мне нравится в ЛА, так это свобода. Это оказало сильное влияние на альбом – мы смогли почувствовать себя обычными людьми, гулять, куда-то выходить, сидеть в кафе… Просто жить нормальной жизнью. И мы получили от этого нереально удовольствие. Целый год мы не занимались вообще ничем, мы просто развлекались, жили полной жизнью, в том числе, чтобы вдохновиться на создание новой музыки.
И: Полагаю, это очень освежило вашу жизнь.
Билл: Это кардинально отличалось от того, что было раньше! Это было очень приятно. Впервые за многие годы мы смогли пожить сами по себе и делать то, что хотели.
И: Но когда у вас снова появилась возможность куда-то выходить и пить кофе, не чувствовали ли вы себя поначалу немного странно?
Билл: О, да! Первое время оглядываешься по сторонам и не можешь поверить, что тебя никто не преследует, что нет необходимость в охране, и…
Том: Все это до сих пор немного странно. Я имею в виду, я по-прежнему немного…
Билл: Параноик время от времени.
Том: Я по-прежнему чувствую себя расслабленнее дома, чем когда заказываю кофе в Старбаксе. Я все еще немного… Не знаю…
Георг: Стремаешься.
Том: До сих пор чувствую себя неуютно.
Билл: Ему не дается общение с людьми.
Том: Да, совсем не дается.
И: А что вы чувствовали, когда вернулись в свой родной город, Магдебург?
Билл: Ощущения были очень странные. Помню, когда мы вернулся туда впервые, чтобы навестить старых друзей и семью, было чувство, словно я попал в другую жизнь. Как будто я вернулся во времени лет на сто.
Том: Да. Абсолютно другая жизнь.
Билл: Просто с ума сойти, различия невероятные. Как будто все вокруг уменьшилось в размерах. Не знаю, может, это из-за того, что мы стали выше. (смеются) Но все это крайне странно, да. Множество воспоминаний, но кажется, что это совершенно иная жизнь, что столько всего произошло за это время – и так и есть. Но…
Том: Но, я думаю, так бывает у всех: любой, кто оставляет родной город, дом, семью, переезжает в совершенно другой город и начинает как бы новую жизнь, с новой работой и так далее, чувствует себя так же странно, возвращаясь домой.
Билл: Просто я не чувствую никакой привязанности – и никогда не чувствовал, даже когда там жил. Я не чувствовал связи с городом или школой, в которой учился, или чем-то подобным. Я никогда не болел за родную деревню или город, или же свою школу. Но многие это делали. Я же никогда не чувствовал такого желания. Там я всегда чувствовал себя чужим. Я всегда чувствовал, что сейчас вынужден там жить, но это место не для меня.
Том: Вот у Густава и Георга все иначе.
Георг: Да, мы оба продолжаем жить в Магдебурге.
Том: Они до сих пор его обожают.
И: Вы все еще привязаны к Магдебургу?
Георг: Вся моя семья и друзья по-прежнему живут там, так что это, наверное, связывает меня с этим городом больше всего.
И: Нет ли у вас ощущения, что вы успели сильно измениться, в то время как место осталось прежним?
Георг: Что-то вроде того, но… (Каулитцы смеются) Но мы часто находимся в разъездах, поэтому для меня это – место, где я могу осесть и расслабиться, провести время со своей семьей, погулять с собакой. Там очень спокойно. И для меня это идеальное место.
И: В наш век жизнь с каждым днем все больше и больше переходит в цифровой формат. Вы хотели на время исчезнуть из поля зрения, как вы справились с этой задачей, учитывая возросшую популярность социальных сетей?
Билл: Я помню, в самом начале у нас вообще ничего такого не было. Ни фейсбука, ни твиттера, ничего. Потому что я думал, что популярность этих платформ временна и вскоре они исчезнут. (смеется) Мы не…
Том: Он надеялся, что это продлится пару дней.
Билл: Да, что этого не станет… Да. Мы ничем не пользовались в том числе для того, чтобы защитить последние крупицы нашей приватной жизни. Поначалу я вообще не понимал, зачем все это нужно. Я просто не мог понять, зачем люди выкладывают на всеобщее обозрение самое личное? Я этого абсолютно не понимал.
Том: Я всего этого не понимал. Я не понимал, почему люди распространяют музыку бесплатно, и все такое. Это было ужасно.
Билл: Да. Но сейчас, конечно, все изменилось – мы тоже во все это окунулись, потому что выбора нет, ты вынужден. Нам пришлось с этим столкнуться и принять. Конечно, это даже интересно, положительных сторон очень много. У тебя есть собственный, так сказать, канал связи с фанатами, возможность общаться с ними напрямую, без дурацких таблоидов и тому подобного в качестве посредников, которые пишут всякую чушь. Ты можешь напрямую общаться со своими фанатами, и это замечательно. Я теперь часто пользуюсь Инстаграмом, мне это нравится больше всего. Да, безусловно, есть хорошие стороны. Но все же у нас есть некие границы, а некоторые люди выкладывают такое, что мне просто не верится. Я думаю: «Народ, какого хрена?» Так что мы не выходим за рамки, не делимся абсолютно всем. Но у нас есть Tokio Hotel TV, нам нравится брать фанатов с собой и показывать им, чем мы занимаемся, что происходит за кулисами, немного делиться своей жизнью. И это весело.
И: Во времена взлета Tokio Hotel всех этих платформ еще толком не существовало.
Билл и Том: Да.
И: Рады ли вы, что тогда это было так, особенно учитывая, как стремительно ваша жизнь перестала быть личной? Вы бы предпочли набирать популярность во времена социальных сетей или же без их участия?
Билл: Думаю, и то, и другое. Ну, когда мы только начали, все эти сети, вроде MySpace и Youtube едва появились, все было совсем свежим. И мы начали этим пользоваться, мы запустили Tokio Hotel TV. И это нам помогло. Людям это понравилось, и мы были одной из первых групп, у которых появилось что-то вроде ежедневного подкаста, где мы показывали, чем занимаемся. Это было интересно и, безусловно, помогло нам. И даже до этого, когда у нашей совсем юной группы появился веб-сайт, и так далее. Но сегодня все стало намного сложнее! Особенно для новичков. Потому что сейчас так много людей выкладывают свою музыку, безумное количество артистов, что, мне кажется, уже практически невозможно стать звездой на Youtube.
Том: Это сумасшествие. Я думаю, все сети и он-лайн порталы так разрослись, что такое становится сложнее для всех. Это вынуждает психовать перед каждым выступлением. Я имею в виду, когда 10 лет назад… Или 7 лет назад мы выступали в Японии, мы думали: «Если мы здесь облажаемся, в Европе об этом никто не узнает». Но сейчас если ты хреново отыграл концерте, об этом узнают все!
Билл: Именно! Я что-то делаю на сцене, потом ухожу со сцены за кулисы и проверяю телефон – а это уже повсюду. Это безумие, как быстро…
Том: В этом есть плюсы, и минусы. Много положительного и много отрицательного.
Билл: Да.
Том: В совокупности во всем появилось много новых граней. Пару лет назад все было совсем иначе. И нам пришлось это учитывать также и касательно раскрутки нового альбома. Раньше мы бы пошли с новым альбомом… Не знаю, раньше было много всего на ТВ… MTV, Viva, Top Of The Pops и все остальное! Было много…
Билл: Да, полным полно музыкальных шоу.
Том: Да, было полно музыкальных шоу, а также премий. И, мне кажется, теперь этого всего не существует, каналы закрылись, музыкальное телевидение, по сути, больше не существует. Все изменилось: теперь многое происходит он-лайн, и все моментально приобретает мировой мастшаб. Это безумие.
И: Но медиа влияет на нас не только в профессиональном плане – какое, по-вашему, влияние это оказало на вас, как личностей, а не музыкантов? Изменилось ли то, как вы общаетесь с людьми? Особенно с теми, кто вам важен, кого вы любите? Как все это повлияло на ваши личные отношения?
Билл: Не думаю, что для меня вообще что-то изменилось. Ведь так? Верно? (оглядывается, остальные отрицательно качают головами.) Нет, не думаю. Должен сказать, Том очень старомоден во всем, он практически не пользуется своим телефонов, только пишет сообщения и делает звонки, да и все. По-моему, у тебя даже не установлено ни одного приложения и ты не читаешь никаких блогов. Во всем, что касается этого, он очень старомоден.
Том: Да, да. Хочу воспользоваться возможностью и сказать: подписывайтесь на меня в Инстаграме. У меня замечательный профиль, «TOMKAULITZ», и я пока не загрузил ни одной фотографии, но я сделаю это, если наберу достаточно подписчиков. Моя цель – набрать больше подписчиков, чем у всех остальных в группе, без единого фото. Если цель будет достигнута, то, может быть, я выложу фотографию.
Георг: Одну фотографию.
Том: Да.
И: Слава пришла к вам очень рано и стремительно. Чувствуете ли вы, что что-то упустили? И есть ли такое, что вам не довелось пережить, но вы рады этому?
Том: Да.
Билл: Мне кажется, тогда мы жили совершенно другой жизнью. Все наши друзья – у нас остались школьные друзья и люди, с которыми мы знакомы с того времени… Я смотрю на них и понимаю, что это совершенно другая жизнь. Даже не верится. Я безумно рад, что мне больше не пришлось заканчивать школу и учиться, потому что для меня не было ничего хуже, и я хотел с этим покончить как можно быстрее. Так что я рад, что мне не пришлось изучать какую-нибудь ерунду, которой я не хотел заниматься.
Том: Да, особенно все эти нереально ранние подъемы по утрам, необходимость даже в дождь тащиться куда-нибудь: в школу, на занятия или на обучение специальности… Это как раз та часть, которую я бы ненавидел, и я рад, что мы ее избежали.
Билл: Да. Я рад, что мы этого избежали. Но, с другой стороны, у нас не было… Я уже говорил, у Тома проблемы с общением… Мы все время находились под охраной. И мы сами сознательно это выбрали: вокруг нас была лишь небольшая группа людей, с которыми мы ежедневно общались и которым доверяли. И нам в очень раннем возрасте пришлось взять на себя ответственность, чего мы сами хотели. В 15 лет я считал себя безумно взрослым, что со всем справлюсь и не потерплю чужих указаний. В общем, мы на самом деле хотели всем управлять. Но, когда я оглядываюсь назад, то понимаю, что мне не стоило так торопиться, потому что жизнь длинная, на твои плечи ляжет еще много обязанностей. Так что, когда ты юн, когда тебе 15-16 лет, так много ответственности на тебе быть, конечно, не должно.
Том: Безусловно.
Билл: Если бы я мог вернуться в прошлое, то сказал бы юному себе…
Том: Да, поживи немного беззаботной жизнью…
Билл: Я бы посоветовал юному себе развлекаться, отдыхать и успокоиться, потому что тебя ожидает так много обязательств в будущем, а сейчас просто расслабься. Но с другой стороны… Мне кажется, нам пришлось очень быстро повзрослеть.
Георг: Да, но в то же время в нашей жизни произошло столько всего замечательного.
Билл: Много замечательных событий, да.
Георг: Мы исколесили весь мир. Мы просто…
И: Вы уже упоминали, что с интернетом имеете дело осторожно. Как вы думаете, это для того, чтобы дистанцироваться ото всего того давления, которое оказывалось на вас в период взросления?
Билл: Да, в какой-то степени именно это и делаешь, да. Еще на ранних стадиях нашей карьеры мы перестали каждый день читать все, что про нас пишут, читать комментарии к видео и тому подобное. Мы, конечно, пытаемся себя оберегать и держать дистанцию, несмотря на то, что это сложно. Наша работа, наша музыка – это очень личное. Выставляешь на всеобщее обозрение свою личную историю, свое искусство, свою музыку и все, что делаешь… Поэтому личная сторона затрагивается всегда. Но, да, мы всегда старались немного дистанцироваться, не принимать все близко к сердцу. Мне кажется, мы осознали это очень рано, потому что уже в 15 лет на нашу группу также обрушилась волна ненависти. И это было…
Том: К тому моменту времени мы перестали доверять людям. Мы изолировали себя от нормальной жизни, потому что мы очень рано поняли, что многим людям нельзя доверять. Что-то кому-то рассказываешь, а наутро из этого раздут скандал во всех в газетах. В особенности, когда мы были еще юными – историю раздували из-за чего угодно. Это просто абсурд. Каждый стакан выпивки, каждая девушка, с которой мы трахались – все это имело огромную важность. Поэтому, что бы как-то защититься, мы изолировали себя от мира. Я думаю, эта изоляция существует и сейчас, несмотря на то, что мы делает все возможное, чтобы… Именно из-за таких ситуаций нам довольно сложно общаться и сходиться с людьми, я думаю. Потому что все это началось слишком рано, и такие вещи не поддаются контролю.
И: Вы сейчас упомянули комментарии. Я помню, - мы ведь люди одного поколения, - что была неоправданно сильна отрицательная реакция, все эти пародийные видео…
Билл: Да.
И: По большому счету, видео-пародию я увидел раньше, чем услышал «Monsun». Но, я думаю, вы доказали всем, кто вас ненавидел, что они жестоко ошибались. Сейчас вы вернулись, вы сильнее, чем когда-либо. Что бы вы сказали тем людям сейчас?
Билл: Думаю… Не знаю… Должен признаться – мы всегда даже получали от этого удовольствие. Я всегда… Я никогда не знал другого отношения. Даже в школе. У нас была куча проблем. Я одевался в школу так же, как на концерты. Нас очень многие ненавидели, а мы всегда держались уверенно. Иногда я вспоминаю то время и думаю: «Ничего себе, я в 15 лет ходил в этом в школу? Сейчас бы я так не делал». Даже не верится. Но мы этим даже наслаждались. Я наслаждался тем, что эти люди меня ненавидят, и любил на этом играть. Я думаю, для нашей карьеры и группы это оказалось даже полезным, потому что создавало вокруг нас шумиху. Я всегда считал, что пусть лучше люди придерживаются определенного мнения, чем вообще о нас не говорят. Но я никогда ничего специально не придумывал – все получалось само собой. Эм… А какой был вопрос? (смеются)
И: Я говорю не только о людях нашего возраста, но и о тех, кто работает в индустрии музыки и позволял себе нелестные отзывы.
Билл: О, да-да-да…
И: Что бы вы сказали этим людям теперь?
Билл: Я думаю, со вторым альбомом было важнее всего… Думаю, тогда давление на нас было самым сильным, и нам важнее всего было доказать, что все ошибаются. Доказать всем, что мы не группа одного хита, не искусственно собранная группа, что мы на самом деле можем играть на инструментах и делать музыку. Доказать это вторым альбомом для нас было важнее всего. Но, я думаю, чем дольше мы существовали, тем увереннее себя чувствовали. С третьим альбомом мы были уже более расслабленны, потому что у нас накопился огромный концертный опыт. А с последним альбомом мы вообще ни о чем таком не думали. Мы совершенно обо всем этом позабыли. Потому что после 10 лет… У нас не было чувства, что мы все еще кому-то что-то должны доказывать. Так что мы просто писали альбом на свой вкус, музыку, которая доставляет нам удовольствие. Да, все это мы оставили позади.
И: Вы все выглядите расслабленными и довольными, и это замечательно.
Билл: Да.
И: Мы живем во времена, когда распространен девиз «Born this way» и празднуются проявления индивидуальности. Десять лет назад все было совершенно иначе. Билл, ты всегда ярко выражал свою индивидуальность. И сегодня многие черты характера, присущие тебе, не просто принимают, но и восхваляют. Как ты думаешь, теперь тебе легче быть самим собой?
Билл: Главным правилом для нас всегда было оставаться самобытными. Я никогда не чувствовал необходимости куда-либо вписываться. Я вообще никуда вписываться не хотел. Поэтому я ненавидел ходить в школу… У нас всегда был свой собственный стиль, нам было важно, чтобы в это никто не вмешивался. В плане музыки, в плане того, как мы одеваемся, во всем остальном – нам была очень важна свобода самовыражения. Поэтому у нас никогда не было менеджера, который говорил бы нам, что делать и как выглядеть, и людей, которые бы говорили, какую музыку писать. Это всегда было важно. Именно поэтому мы все такие разные. Мы не говорим друг другу, во что одеваться. Я никогда не подойду к Густаву с вопросом: «Так, а что ты наденешь сегодня?» И это нормально. Мы остаемся самими собой, в чем мы всегда и нуждались. Мы никогда требовали от себя вписаться в какой-то шаблон или что-то вроде этого.
И: Ясно, что ограждать себя необходимо, но если показываешь себя миру, то от негатива все равно никуда не деться. Кто-то прячется под маской, кто-то создает образ, а как вы себя от этого защищаете?
Том: Разумеется, в мире полным полно негатива в общем и целом. Я думаю, как ты и сказал, с каждым днем самовыражаться становится все легче, люди с более открыто смотрят на это. Многим становится проще быть самими собой. Но все равно, есть места – хотя в большей степени это именно интернет, - где выливается очень много негатива. У всех есть мнение, все оставляют комментарии под каждым чертовым видео, это сумасшествие. Я думаю, как и сказал Билл, с этим в нашей группе никогда не было проблем. Билл, он… Ты даже не представляешь. Билл в очень юном возрасте ходил в школу так, как никто бы не решился. Он… Я думаю, нам помогало то, что мы близнецы.
Билл: Да.
Том: Так что для меня и Билла это всегда… С ним всегда был крутой старший брат, который о нем заботился. И это ему очень помогло. (Билл смеется) Но, серьезно, мы были вместе. Нас всегда было двое, мы всегда были на одной стороне, две сильные личности. Даже если бы у нас вообще не было друзей, нас все равно было бы двое. Так что это нам помогло. Я даже представить не могу, как это, какими личностями мы были бы по отдельности, если бы нас не было друг у друга.
Билл: Да.
Том: Сложно сказать. Я думаю, вдвоем нам было довольно легко со всем справляться. Мы были очень сильны.
Билл: Да, я думаю, именно это наша защита. Ты всегда… Ты никогда нигде не бываешь один. Я никогда не боялся людей и их реакции, потому что знал, что рядом со мной кто-то есть.
Том: Часто люди реагировали бурно.
Билл: И когда мы все вместе выступали в маленьких клубах, мы никогда не боялись публики, потому что всегда были вчетвером, мы не оставались в одиночестве. И я знаю…
Том: Поверьте, негативный опыт с публикой у нас был, да и вообще повсюду. Даже когда мы только собрали группу и выступали в родном городе. Мы везде были самой молодой группой.
Билл: В нас бросали бутылки, яйца и многое другое.
Том: Мы были десятилетними пацанами и играли на сцене наряду с группами, где всем было по 25-30 лет. Нам было десять лет, и нас все ненавидели. Народ смеялся над нами, но мы всегда держались очень уверенно, потому что нас было четверо парней, и нам было легко… Но всегда были те, кто нас ненавидел, и те, кто любил. Я не знаю, каково это, когда есть только ненавистники, может, в этом случае все иначе… (смеются) Нужно чтобы всегда были люди, которые тебя любят.
Билл: Да, должен быть баланс.
И: Да, у вас также очень много фанатов. Что приводит к следующему вопросу. Всегда вместе, оберегающие друг друга, всегда поступающие только так, как хочется, несмотря ни на что – образ Tokio Hotel стал островом надежды для тех, кто подвергался травле. Для изгоев, для тех, кто одевался не так, как все. Вы гордитесь этим? Чувствуете ли, что повлияли на целое поколение? Потому что это именно так.
Билл: О, да! Когда я с этим сталкиваюсь сегодня, когда мы уже стали постарше, мы осознаем это четче, чем когда мы были подростками, и я одевался так, как мне этого хотелось и даже не задумывался над тем, что как-то на кого-то влияю... И когда сейчас люди подходят ко мне и говорят: "О, я обожаю твой стиль! Я могу одеваться так, как хочу потому, что вижу, как это делаешь ты! Ты придаешь мне уверенности!" Это так мило, думаю, это самое милое, что может быть, когда кто-то говорит, что ты на них повлиял или вдохновил на что-то. Потому что это то, что мы бы хотели делать. Мы создаем музыку, занимаемся своим делом. И если людей это вдохновляет, они исполняют свои мечты и достигают своих целей – это лучшее, что может произойти. Это очень мило. Помню, на съемках LWLYB была куча народу, и я даже не знал, что некоторые из них были фанатами. И они подошли ко мне во время перерыва и такие: "О, Билл, ты так важен для нас! Я стал увлекаться модой, писать музыку, петь, рисовать – и все из-за тебя!" Это все очень мило и трогательно. Это лучшее, что кто-нибудь может сказать. Это лучший комплимент в мире.
И: И все же, достучаться до всех невозможно. Не печалит ли вас то, что где-то там есть фанаты Tokio Hotel, которым вы нужны, но вы не можете дотянуться до них, а они – до вас? Вы чувствуете этот разрыв иногда?
Билл: Иногда я думаю о том, что… Меня беспокоит, что иногда я также огорчаю людей. Потому что иногда это происходит. Есть люди, которые безумно хотят встретиться с тобой, любят тебя так долго, но у них никогда не будет возможности увидеть тебя или пообщаться с тобой. И это их печалит. Порой я думаю: "Ох, я не хочу разбивать людям сердца, не хочу этого делать!" И иногда все это очень тяжело, да. Бывает люди приходят и плачут, потому что у них всего 2 минуты, а тебе нужно бежать. И это тоже очень трогает. Это забирает много энергии.
И: А теперь от возвышенных тем перейдем к земным. Стереотипный житель Лос-Анджелеса – это одержимый здоровым образом жизни веган, пьющий коктейли с зеленью по утрам. Можете это подтвердить?
Том: На 100%. В ЛА все вертится вокруг тренировок, все ведут здоровый образ жизни: покупают лучшую еду, у них все органического происхождения.
Билл: В ЛА я чувствую себя каким-то европейским наркоманом. Потому что мы абсолютно не следим за здоровьем. Мы слишком много курим и пьем, не занимаемся спортом.
Том: Питаемся фастфудом.
Билл: Также мы поздно встаем и живем ночной жизнью, а в ЛА ложатся спать рано. Это очень ранний город, все встают в 6-7 утра, тренируются, пьют какие-то необычные коктейли. Я ничего такого не делаю. Так что мы выделяемся. Мы абсолютные европейцы, и это очень отличает нас от жителей ЛА.
И: Берлин – полная противоположность…
Билл: Это мне в нем и нравится!
И: Они абсолютно отличаются. Вы задумывались над тем, чтобы как-нибудь переехать в Берлин?
Билл: Каждый раз, когда я приезжаю сюда, то говорю, что с радостью бы жил здесь. Но жизнь здесь была бы непростой, проблема только в этом. Но когда я прилетаю сюда и провожу здесь время…
Том: Я бы хотел купить дом в Берлине, прост чтобы нам было куда возвращаться. Думаю, вообще Берлин это город, который нам полностью подходит. Так что хотелось бы иметь недвижимость в Берлине. Но также и в ЛА.
Билл: Теперь, когда мы уже не живем в Германии, мы на самом деле смогли оценить ее в полной мере. Потому что когда ездишь в другие страны, то лучше видишь позитивные стороны своих родных мест. Так что мы с удовольствием прилетаем сюда и проводим здесь как можно больше времени.
И: Какие еще места вам нравятся в Европе? У вас был этот большой концерт перед Эйфелевой башней, вам нравится мода, наверное, вы в восторге от Парижа?
Билл: Я обожаю Париж! Он прекрасен, хочу жить и там тоже. Я бы хотел понемногу пожить в каждом городе, чтобы попробовать, каково это. Так что определенно, Париж. Я люблю Рим, Милан.
Том: Италия – замечательная страна.
Билл: Италия замечательная. Она прекрасна.
Том: Мне также нравится Барселона и Мадрид. Тоже красивые города. Не знаю, мне нравится многие европейские города.
И: Доводилось ли вам, когда вы жили в Калифорнии… Я имею в виду, вы ведь родились в Германии, и привыкли к немецкому образу жизни и немецкому менталитету. Доводилось ли вам чувствовать на себе столкновение немецкого менталитета с американским? Потому что в Германии нечасто вы зайдете в магазин, а там вам скажут: «Боже мой, привет, ребята!» В ЛА все поступают именно так. Для вас это было странно?
Билл: Да, это было немного странно. ЛА – очень искусственный город, это касается многих аспектов. Он может быть очень искусственным, в нем много неблагонадежных людей. Конечно такие люди есть везде и нужно быть осторожным, но ЛА этим особенно выделяется. Это прекрасный город, он мне очень нравится, мне нравится его ночная жизнь, но в нем есть и недостатки. Ты их замечаешь только когда начинаешь там жить. Иногда, то что мы немцы, очень бросается в глаза. Мы никогда не опаздываем, несмотря на ужасную дорожную ситуацию в ЛА, на нас можно полностью положиться, это типичная немецкая черта. И я считаю именно поэтому американцы и жители ЛА так любят немцев. В каждом отеле и хорошем ресторане есть менеджер-немец. Потому что немцы во всем придерживаются точности.
Том: Цель моей жизни – собственная страна. Я хочу, чтобы у меня была своя собственная страна.
Георг: Как ты ее назовешь?
Том: Не знаю.
Билл: Ты хочешь создать идеальную страну. Я бы хотел создать идеальный город, мне было бы этого достаточно.
Том: А я хочу страну. И сделать ее идеальной. Позаимствовать отовсюду самое лучшее.
Георг: Я недавно видел фотографию острова в форме пениса.
Том: Да, было бы круто. Замечательно.
Георг: Тебе бы идеально подошло.
Том: Да.
Билл: Да.
Том: Королевство Тома, или что-то в этом роде.
И: Вы едете в большой тур. Ваши фанаты очень важны для вас. Хотите им что-нибудь сказать?
Билл: Касательно этого тура… Надеемся, что отлично, по-настоящему замечательно проведем время, снова вдохновимся. Мы основательно продумали и проработали это шоу и всю концепцию для него. Мы сделали этот тур по требованию. Многие люди хотели, чтобы мы сыграли на меньших площадках, создали что-то новое, чего мы не делали раньше. Так что мы надеемся офигенно провести с ними время. Мы с нетерпением ждем, когда сможем всех увидеть во время живых выступлений. Снова оказаться на сцене перед фанатами. Потому что мы долго этого не делали. Так что…
И: Вы рады своему возвращению.
Билл: Мы очень рады, что вернулись! И мы очень благодарны, что до сих пор можем этим заниматься, да.
И: Окей, спасибо огромное.
Билл: Спасибо! Пумби, чем ты тут занимаешься, а?
Перевод - ALIENS WORLD
Копирование и размещение только со ссылкой на сообщество aliensworld.diary.ru/!
@темы: Tom Kaulitz, press, Tokio Hotel, video, 2015, Georg Listing, Bill Kaulitz, interview, Gustav Schafer
-
-
01.03.2015 в 14:25-
-
02.03.2015 в 20:46-
-
02.03.2015 в 21:09